Впервые за эти дни мы выдвинулись в ещё темное время суток, оставляя за собой неубранный шалаш. Раньше мы тоже особо за собой не убирали следы, что глупо, но мы старались так сократить лишние затраты времени… Но сейчас это могло сыграть нам на руку. Пять привалов — пять лагерей, и все они были расположены на одной линии, а это может подтолкнуть преследователей на мысль, что мы и дальше можем продолжать двигаться в том же направлении.
Последний раз бросив взгляд на скрывающийся в мрачной тени огромного древесного исполина шалаш, я невольно улыбнулся. Пускай враг путается, а мы тем временем спокойно пойдём по более долгому пути. Вот только никто не гарантирует, что противник не расширит область поисков, а у него для этого есть все средства.
— А почему они нас не обнаружили с помощью тепловизоров? — неожиданно весьма резонный вопрос подбросил Пульсар, из-за чего у меня с Лаки одновременно в мыслеканале прогремело просто невероятной сложности матерное умозаключение, ведь противник мог это сделать и, вероятнее всего, сделал это.
— Валим быстрее! — тут же сказал я, подгоняемый собственными страхами, и мы побежали, а у нас из-под пяток чуть ли не искры летели, так как страх хороший источник адреналина.
Интерлюдия. Гром и Молния
Рубка командира. Гром сидел перед своим пультом и читал уже в пятый раз сообщение от оперативного штаба на Альдонском стратегическом направлении. Ему следовало срочно выдвигаться в сторону почти самого приграничного мира, на фронтир, где сейчас бушевали самые ожесточенные бои и человечество несло самые огромные потери.
Противник возле Конреска-три, третьей планеты от светила под названием Конреск, появился неожиданно для всех, причём прислал туда по подсчётам оперативного штаба около восьмидесяти процентов своего флота, в частности пять линкоров и около двадцати тяжёлых крейсеров. Но Грома и его когорту просили не оказывать сопротивления, командование уже решило, что планета обречена, её уже не спасти, как и её немногочисленный гарнизон. Ему была поручена другая миссия — прибыть на пункт сбора А-двенадцать, чтобы обеспечить защиту одному профессору, его разработке и группе прикрытия, которая состояла из первогодок Академии.
— Алекс! — влетела в рубку Алиса, чуть ли не врезавшись в уже встающего брата. — Мы уже пятые сутки бороздим просторы космоса возле фронтира, но так и не нашли ни одного пирата! Ты же знаешь, что мне Академией поручено в составе боевой когорты уничтожить как минимум две базы пиратов!
— Накрывается медным тазом наша охота на пиратов, — хмуро пробасил Гром, смотря с лёгкой жалостью на свою сестру. — Нас посылают на самоубийственную миссию, на Конреск-три, чтобы вывезти оттуда какого-то учёного с его разработкой.
— Да какого?! — в прямом смысле слова начала метать искры из глаз Молния, чуть ли не прожигая взглядом своего наставника и брата. — Ты мне обещал, что мы будем выворачивать базы пиратов наизнанку, что я себе, наконец, смогу заработать первый боевой орден! А тут какая-то подстава!
— Тут не все так просто, — спокойно и размеренно продолжал говорить Гром, не обращая внимания на эмоциональные перепады своей сестры. — Это задание грифованное, полученное по закрытому каналу. Там этот профессор совершил какое-то прогрессивное открытие, которое может изменить все наши вооруженные силы, весь флот и пехоту.
— Да мне плевать, будь он хоть членом совета! — Молния была неумолима, так как она никогда не любила, когда срываются её планы, особенно на так называемую реальную практику. — У меня задание от Академии! Мне. Надо. Уничтожить. Пиратов!
Гром лишь тяжело вздохнул и махнул рукой на свою сестру. Переубедить её сейчас не получится, а мыслить трезво она всегда не умела. Ведь что такое участие в секретной операции? Это, как минимум, гарантированный плюс в послужном списке, а если ты участвовал ещё в Академии в такой миссии, то это открывает множество новых дорог. Например, Гром на третьем году обучения, даже того не зная, принял участие в такой операции, в которой набрался огромного количества опыта, а после ему прямо сказали, что, если бы он не попал в ту очень горячую точку, ему бы не предоставили возможность стать командиром когорты.
Молния же, даже зная историю своего брата, всё равно была на взводе, так как… Это была просто она: немного эгоистичная, вспыльчивая, целеустремленная, даже очень, а ещё она очень предрасположена к фрустрации, самобичеванию и глубочайшему самоанализу, который был бы характерен для подростка, но не для девушки возрастом почти двадцать три года. Вот и сейчас она обвиняла всех и вся из-за того, что её планы пошли крахом, её постепенно начало пожирать чувство нереализованности, где-то в глубине затаилась обида на своего брата. Но ёже она его в любом случае простит, как и всегда, так как роднее брата у неё больше никого нет.
Через десять минут после состоявшегося разговора по громкой связи ко всему экипажу обратился Гром. Он говорил чётко и уверенно, оказывая мотивирующее и вдохновляющее воздействие. Но также чувствовались нотки горечи и страха, так как он осознавал, что выжить смогут не все, ведь иногда одна жизнь великого учёного важнее жизни сотен и сотен солдат.
— Всем внимание! — началось вещание со всем привычных слов. — Друзья! Товарищи! Братья и сестры по оружию! Все вы знаете, что нашу боевую и независимую от какого-либо командования когорту уважают и превозносят! Каждый из вас уже не один раз доказал свою доблесть в служении отечеству, каждый доказал, что он — сын своей Родины! Но сегодня от нас требуется почти невозможное… И даже забегая вперёд, я скажу, что уверен, что мы справимся с этой задачей! Ведь мы не просто какая-то рядовая когорта, мы — когорта Академии! Мы — Громовержцы! Нам по силам любая задача, мы способны преодолеть любые трудности! Ура, товарищи!
Тут же по коридорам пронеслись громогласные и дружные крики: «Ура». Это было не столь важно, сколько уважение к своему командиру. Каждый боец знал, что при необходимости Гром сможет пожертвовать собой, чтобы спасти остальных, ведь уже не один раз он лично оставался прикрывать отход, когда требовалось оперативное отступление. Благодаря его планированию получилось избежать множества потерь.
— Но повторюсь, — спустя секунд десять продолжил вещать через громкую связь Гром всему экипажу своего фрегата, — сегодня от нас потребуется невозможное. Мы находимся в двенадцати с небольшим часов пути от звёздной системы Конреск. Это приграничная система, и на неё несколько дней назад вероломно напали. Оборонительные платформы и небольшой флот не смогли сдержать натиск многократно превосходящего противника. Сейчас идут последние битвы на планетах Конреск-три, пять и восемь. Самые тяжёлые бои ведутся на пятой планете, но нам не туда… Наша цель находится на планете Конреск-три, нам необходимо спасти учёного и группу первогодок Академии, что его охраняют. Многие могут спросить, а почему именно мы? Просто мы самые ближайшие к той звёздной системе… Кроме нас, попросту некому — множество сил было стянуто к Великой Пустоте, чтобы сдерживать неизвестного вселенной противника. И из-за этого Совет решил пожертвовать той звёздной системой, просто отдать её врагу. Что именно происходит на нужной нам планете — неизвестно. Где именно находятся цели — неизвестно. Известна лишь их конечная цель, до которой они не успели добраться в установленное время. Наша задача: найти, спасти, привезти в Академию. Всем приготовиться к бою! Прибытие и начало высадки через тринадцать часов! Всем отдохнуть и набраться сил, пополнить свои конденсаторы энергии на максимум. Пилот! Проложить курс к планете Конреск-три! Выдвигаемся немедленно! Ура, товарищи! Я верю в вас! Да помогут нам наши боги! Конец связи.
Отпустив кнопку активации микрофона, Гром сильно сгорбился, прикрыл веки и сильно сжал кулаки. Он был в отчаянии, ведь он не мог сказать всем своим подчиненным, что там почти весь флот противника, он не мог сказать своим подчинённым, что ведёт их на верную смерть, он мог лишь дать им выжимку информации, попытаться вдохновить, настроить на боевой лад.